«Этот аспект реакции на стресс делает его на лыжне хищником»: Кожевникова — о парадоксе нервной системы Большунова

Как только совокупное количество стрессогенных факторов становится слишком велико, человек теряет способность относиться к ситуации рационально и реагирует аффективно, защищая таким образом собственную психику. Об этом в интервью RT рассказала двукратный призёр Олимпийских игр и спортивный психолог Елизавета Кожевникова, комментируя агрессивное поведение Александра Большунова по отношению к Александру Бакурову. По её словам, мы имеем дело с такой особенностью нервной системы, которая в других ситуациях нам в лучшем лыжнике страны очень нравится.

— Александр Большунов в очередной раз не сдержал эмоций на лыжне. После полуфинала в спринте на этапе Кубка России он грубо толкнул Александра Бакурова в спину, в результате чего тот жёстко упал и травмировал ногу. Первое, что мне пришло в голову, — что у человека до такой степени накопился внутренний негатив, что он просто потерял способность его сдерживать. Всё-таки, когда ты трёхкратный олимпийский чемпион, но не имеешь возможности соревноваться с лучшими, это сильно бьёт по нервам и сознанию. С вашей точки зрения, такое могло стать причиной несдержанности?

— В целом вы абсолютно верно видите ситуацию. Всё-таки стресс — это понятие мультиаппликационное. То есть он может довольно долго накапливаться. А окно толерантности, то есть способность перерабатывать негатив осмысленным, взрослым образом, — это всё-таки коробочка ограниченной вместимости. Как только совокупное количество стрессогенных факторов становится слишком большим, мы как бы вываливаемся из этого пресловутого взрослого состояния, теряем способность относиться к ситуации рационально и реагируем уже аффективно, защищая таким образом собственную психику.

Причиной побега Алины Горбачёвой из дома мог стать нервный срыв, вызванный перенапряжением, накопившимся в результате колоссальных…

— Иначе говоря, Большунов мог действовать в состоянии аффекта?

— Да.

— Можно ли научить спортсмена, склонного к аффективным проявлениям, контролировать себя вне зависимости от уровня раздражения?

— Теоретически да. Но на практике этому приходится учить очень долго. Процесс сводится к тому, что сначала человек должен понять, как работают те или иные механизмы, должен согласиться с этим, но учиться всё равно приходится через большое количество ошибок, прежде чем будет наработан определённый опыт. Здесь задействована автоматическая нервная система, которая управляется не сознанием, а адреналином. И поэтому её очень трудно брать под контроль.

— Есть ведь и другая точка зрения на случившееся. Она сводится к тому, что Большунову, как выдающемуся атлету, всё слишком долго сходило с рук — и он привык к безнаказанности. По вашей версии получается, что мы имеем дело не с человеческими качествами лыжника, а с индивидуальным устройством его нервной системы.

— Мы имеем дело с такой особенностью нервной системы, которая на самом деле в других ситуациях нам в Александре очень нравится. Потому что именно этот аспект реакции на стресс делает его на лыжне хищником. Заставляет терпеть отчаянные эмоции, когда он выходит на дистанцию. Заставляет переживать нагрузку, бороться и побеждать очень сильных, опытных, а порой откровенно наглых соперников. Если бы ведущей стрессовой реакцией Большунова было оцепенение, мы бы не имели такого чемпиона. Обратная сторона, как говорится, одной медали.

— Вам в своей работе доводилось сталкиваться с ситуацией, когда спортсмен намеренно играет на этой грани, намеренно показывает свою хищную натуру, создавая себе имидж «Не приближайся! Не тронь меня!»?

— Такого опыта не было, потому что сейчас буквально во всех видах спорта подобные вещи незамедлительно трактуются как неспортивное поведение и караются. Так что все оценивают риски.

Мне довольно часто приходится обсуждать со спортсменами, как дать канал злости, каким-то сильным эмоциям, чтобы не замереть, чтобы продолжить соревноваться. Интересно, что десять из десяти говорят: «Если я позволю себе проявить то, что чувствую, меня накажут».

С другой стороны, сейчас уже все хорошо знают психологию, у многих спортсменов с мировым именем есть консультанты, которые, помимо всего прочего, учат скрытым методам воздействия на соперников. Внешне это может выглядеть довольно безобидно: подколоть соперника в интервью, посмотреть сквозь него, находясь в одном пространстве, высказаться на грани фола.

Я не раз читала и слышала о том, как в годы своих выступлений вёл себя в раздевалке двукратный олимпийский чемпион Денис Панкратов. Умел одной фразой запустить в сознании оппонента дезадаптивные, разрушительные схемы, посеять неуверенность.

— Большунова наказали скромно: аннулировали результат той самой спринтерской гонки, после которой он и спровоцировал конфликт. Возможно, я не права, но считаю это чересчур мягкой мерой. Мне кажется, такие вещи никому нельзя спускать с рук. И знаю, что в этом мнении я не одинока.

— Это абсолютно адекватная реакция сообщества. Но повторю: я не знаю ни одной ситуации, в которой этот человек повёл себя грубо с намерением подчеркнуть таким образом собственное доминирование.